что есть на свете прекрасного. Девушка в тёмно-синем платье, которое будто усыпано звёздами, мерцающими на свету, проходит в зал, её плечи открыты, светлые волосы подняты, но чёлка локонами завита и спадает на плечи. Она волнуется, чувствует себя не в своей тарелке, это было всегда, она всегда любила тихие посидели, и предпочитала их пышным празднествам. Она ищет кого-то глазами, и когда встречается с моими, меня будто ударяет молния, я не чувствую рук, кажется что их парализовало. С минуту она смотрит на меня, кажется, даже улыбается или у меня совершенно поехала крыша, но потом словно просыпается и отводит взгляд.
— Да что с тобой!? — Я только услышал крик Вики, и музыка вновь зазвучала или это только я не слышал её эти минуты? Я еле отрываю от девушки взгляд, чтобы посмотреть на Вики.
— Что?
— Что это было? — Выкрикивает она. — Ты на кого смотрел? — Неужели никто кроме меня её не заметил?
— На… неважно.
— Если честно, то я видела на кого ты пялился, но… что ты в ней такого увидел?
— Платье, — не задумываясь сказал я, надеясь на то что это прозвучало достаточно убедительно.
— Ценность платья зависит от того, кто его носит, — говорит она, подозрительно на меня посмотрев. — И с каких это пор Принцы интересуются платьями, да с таким интересом?
— Извини, я должен идти, — быстро сказал я и удалился.
Я забрал из своего личного тайника плоскую, среднего размера чёрную бархатную коробочку. Как там говорят… самые большие подарки приходят в самой маленькой коробке. Так и есть. В этой маленькой коробочке комплект из украшений, который стоит столько, что я лучше помолчу.
Я пулей мчусь обратно в зал, моё сердце бьётся так словно я пятнадцатилетний парень, идущий на своё первое в жизни свидание. Я, кажется, сбиваю одного гвардейца с ног, прежде чем забегаю в зал. На большом экране показано, что-то мне не понятное. Стекло, на котором насыпан песок и руки, которые рисуют на этом песке, безумно красиво. Это Мишель на сцене, она рисует по песку, невероятно, но мне сейчас важнее совсем другое, совсем другая.
Я останавливаюсь позади неё, она наблюдает, как и все за Мишель, собрав все свои силы в кулак, я осмеливаюсь дотронуться до её плеча.
— Привет, — первая говорит Кэтрин, а я снова пал в молчание. Нет, мне не показалось, она улыбается, но как-то вымученно.
— С днём рождения, — прокашлявшись, говорю я, подав ей коробку.
— Ого! Спасибо, но не нужно, платья, которое мне подарила твоя мама, куда достаточно.
— Нет, прошу, прими это.
— Хорошо, — немного помолчав, отвечает она. — Как думаешь, не слишком броско? — Заполняет она тишину, которая постепенно начала заряжаться неудобством. Я ещё раз осмотрел её с ног до головы, и в который раз убедился, что она шикарно выглядит.
— Ты выглядишь просто сногсшибательно, — эмоционально отвечаю я с идиотской улыбкой на всё лицо.
— Спасибо. — И снова эта тишина.
— Извини, я не знаю, что ещё тебе сказать, что пожелать, я в этом не силён.
— Всё в порядке, правда. Это ты меня прости, что накричала тогда.
— Ты сказала чистую правду Кэтрин, склонив голову, говорю я, вспоминая те ужасные минуты.
— Кажется, мама со мной не разговаривает, как думаешь…
— Чарльз! — Я поворачиваюсь и вижу, как мама спешит ко мне. Она явно удивлена, шокирована, у неё очень странный вид, она растеряна. Не уж то это, то, что Кэтрин разговаривает со мной, так её удивило? Она улыбнулась ей. — Нужно кое-что обсудить, — говорит она и уже разворачивается, чтобы идти.
— Сейчас? — Я как бы намекаю, что это не лучшее время.
— Да Чарльз, сейчас, и ни минутой больше! — Да как же она не понимает,… мои мысли прерывает один лишь её взгляд полный страха.
Я спешу за ней, мама всегда быстро ходила, но сейчас она практически бежит. Мы поднялись в лечебное крыло, и сколько бы я не спрашивал её, что столь серьёзного могло случиться, ответа я от неё так и не добился.
Как только мы заходим в палату, в которой я оставил Мелиссу, я вижу её плачущей. Она закрывает глаза ладонью и так горько плачет, что мне сразу же становиться не спокойно. Я смотрю на маму, но её взгляд не передать. Мелисса, услышав, как дверь закрылась, тут же оторвала ладони от лица и заплаканными глазами посмотрела на меня.
— Прости меня! Чак, прости! — Говорит она, захлёбываясь в собственных слезах.
— Что случилось? — Я подхожу к ней и, опустившись на корточки, беру её за руки.
— Она беременна, Ваше Высочество, — говорит врач и всё вокруг теряет смысл.
Глава 14
Но это был всего лишь сон…
Ошибки. Мы все их совершаем. Обычно они возникают из самых лучших намерений. Например, сохранить секрет, чтобы защитить кого-то. Или немного отдалиться от человека, которым ты стал. Иногда мы даже не знаем, какие ошибки мы совершили, чтобы стать такими, какие мы сейчас. Но у каждой ошибки есть причина — преподать себе урок, который ты никогда бы не получил иным способом. Но не все ошибки можно простить.
Я так и замер. Она беременна? Что? Как это возможно? Все девушки проходили полный медицинский осмотр, перед тем как оправиться во дворец и это значит лишь одно, она за моей спиной…
— Прости, — шепчет она, заливаясь слезами, и я прихожу в себя. Мама держит меня за плечи и пытается оттянуть назад. Ладони мои сжались в кулаки, скулы напряглись, я готов убить её на месте, она фальшивка! А я ей поверил.
— Чак, прости, умоляю, я не знала!
— Что значит, ты не знала? — Сквозь зубы проговариваю я, испепеляя её взглядом и вырываясь из рук матери.
— Срок примерно два с половиной месяца, это было до Отбора, — говорит врач.
— Как ты тогда суда попала? — Выкрикиваю я, сдерживаясь из-за всех сил, чтобы не опрокинуть стоящий рядом стол.
— Моя мама врач и я не стала проходить осмотр, думала, что всё в порядке, заливаясь слезами, еле выговаривает Мелисса, она выглядит жалко, но возможно она врёт.
— А может ты просто решила приехать суда и сообщить всем, что это мой ребёнок!? — Всё с таким же криком обращаюсь к ней я.
— Тише! Прошу Чарльз! — Мамин голос врывается в сознание, и я пытаюсь хоть немного успокоиться.
— Нет, нет, клянусь! — Мелисса пытается взять мою руку, но я сразу же отдёргиваю её и отхожу на шаг дальше. Она мне противна.
— Убирайся отсюда! Я не хочу тебя видеть, слышать о тебе не хочу! Ты
